Завидный жених - Страница 41

Ага, так вот почему она с самого начала испытывала к нему враждебность. Он напоминал ей того богатого плейбоя, который ее соблазнил, а потом бросил. И вот почему она не пьет.

— Тот подонок воспользовался тем, что ты напилась.

— Нет, что ты. Все было гораздо хуже, — сказала Гейл, издав короткий смешок, и кровь застыла у него в жилах.

— Значит… он изнасиловал тебя?

Она кивнула.

Марио сжал кулаки.

— Надеюсь, он сейчас гниет в какой-нибудь тюрьме. Если нет, я вынужден буду его убить.

— Он уже умер, — просто ответила она. — От передозировки. Несколько лет назад.

— Значит, справедливость все-таки есть.

— Самого изнасилования я не помню, — продолжала Гейл. — Видимо, он незаметно подмешал что-то в мой бокал. Как только я сделала пару глотков, у меня закружилась голова, а через некоторое время оказалось, что я лежу на диване, а потом — темнота. Я пришла в себя только на следующее утро. Я лежала голая у него в постели и поняла, что он… словом, что он все сделал, пока я была без сознания. Самое ужасное, что я ничего не могла доказать. У меня не было ни крови, ни ушибов, ни синяков. Дело в том, что я не была девственницей. Дома у меня был мальчик… Сосед, с которым мы, как говорят, гуляли все лето.

Марио неприятно удивило ее признание. Как ему ни нравилась сексуальная раскрепощенность американок и канадок, иногда они его просто поражали.

— Ты любила того мальчика? — осторожно спросил он, пытаясь найти оправдание для ее поведения.

— Нет. — Она беззаботно пожала плечами. — Мы переспали друг с другом просто из любопытства. В маленьких городках такое не редкость, Марио. Одним словом, Говард мог беспрепятственно делать со мной все, что угодно. Когда я обвинила его в том, что он изнасиловал меня, пока я спала, он не стал отказываться. Но потом предупредил, чтобы я не трудилась обращаться в полицию. Его отец был очень важной шишкой, и ему все равно ничего бы не было. Но я все-таки обратилась в полицию, такой я тогда была дурой.

— И что?

— О, все пошло как обычно в таких случаях. Меня заставили поехать в больницу. У меня взяли кучу анализов, провели осмотр… Достаточно неприятные процедуры. «К несчастью, доказательств того, что вы изнасилованы, мисс, не обнаружено». Анализ крови на наркотики показал отрицательный результат. К тому времени та гадость, что он мне подмешал, уже испарилась из моей кровеносной системы. Когда полиция допросила его, он не стал скрывать, что вступал со мной в интимную связь, однако утверждал, что все происходило по взаимному согласию. То, что я добровольно пошла к нему домой, сыграло против меня.

Марио подавил рвущийся наружу стон. Как ни ужасала его история Гейл, он понимал, что ей пришлось жить с этим, а потом… с последствиями. Чем дальше, тем больше он восхищался ее смелостью и сочувствовал ее положению.

— На допросе Говард заявил, что я — честолюбивая начинающая «моделька», которая охотно согласилась переспать с ним, но закапризничала, когда он дал понять, что продолжения у наших отношений не будет. Его отец нанял ему одного из лучших адвокатов. Вскоре с него были сняты все обвинения, а я, как говорится, осталась с ребенком.

— Гейл, не хочу казаться бесчувственным, но почему при данных обстоятельствах ты не сделала аборт?

— Я никак не могла до конца поверить в то, что все так плохо. Отказывалась посмотреть правде в глаза. Я ничего не понимала, пока со мной не разорвали контракт, потому что я сильно поправилась. Тогда пришлось действовать быстро. Я сказала своему агенту, что заболела, и поехала домой, к родителям. К тому времени я была уже на пятом месяце… У меня произошел нервный срыв. Я собиралась отдать ребенка в приют.

— Бедняжка, — сказал Марио и потянулся, чтобы погладить ее. Но она отпрянула в сторону, не сводя взгляда с какого-то пятна на потолке.

— Мама понимала, как мне тяжело, но считала: со временем я пожалею, если отдам ребенка в приют. И предложила сказать всем, что это ее ребенок. Мы жили на отдаленной ферме, так что мне нетрудно было скрывать свое положение от соседей. Тогда никто даже не знал, что я вернулась домой. Местные думали, что я все еще в Монреале. А мама подкладывала подушки под платье и говорила всем, что ждет ребенка. Почти все время до родов я спала у себя в комнате. Я радовалась уже тому, что кто-то решает мою проблему за меня.

Наконец Гейл прямо посмотрела на Марио. Какой печальный взгляд!

— Знаю, ты, наверное, считаешь меня плохой, потому что я отказалась от ребенка, — сказала она сорванным голосом, — но я не могла смотреть на мальчика и не вспоминать все то, что со мной случилось. Вскоре после родов я… вернулась в Монреаль. И постепенно превратилась в хладнокровную, по-настоящему тщеславную стерву, решив, что больше ни один мужчина не испортит мне жизнь. Я была тогда еще достаточно молода и во что бы то ни стало решила добиться успеха — не только как модель, но и во всех сферах жизни. Я завела любовника. Он был славным парнем. Возможно, даже слишком славным. Или слишком неопытным для меня. Я меняла любовников как перчатки, отчаянно пытаясь доказать им и себе, что не фригидна. Но все было напрасно. В конце концов я махнула рукой и на мужчин, и на секс и занялась только карьерой.

— А когда ты начала жалеть о том, что отказалась от ребенка?

— Наверное, все происходило постепенно. Всякий раз, приезжая домой, я видела, как Мэттью растет и хорошеет. Он стал таким симпатичным, таким умненьким. Вначале меня немного коробило, когда он, едва завидев меня, со всех ног кидался ко мне. Но постепенно я полюбила его по-настоящему. Я, конечно, слишком баловала его, особенно на день рождения и на Рождество. Привозила безумно дорогие подарки. Наверное, старалась наверстать упущенное. Мама и папа его обожали, а я твердила себе, что поступила правильно.