Завидный жених - Страница 25

Марио больно сжал ее запястья, и она с ужасом поняла, что не совладает с ним.

Драться бесполезно. Несмотря на бесконечные часы, проведенные в тренажерном зале, ей не справиться с ним. Остается надеяться только на свои мозги, потому что на тело надежды нет. Даже сейчас оно страстно хочет подчиниться ему.

Что за предательская плоть! Как ей хочется прильнуть к нему, слиться с ним воедино — бедро к бедру, грудь к груди! Сейчас, когда он босиком, а она на высоких каблуках, их лица находятся на одном уровне. Как просто прижаться к нему губами, раскрыть рот, впустить в себя его язык. А потом…

Гейл вздрогнула. Ей было стыдно, но при одной мысли о том, что сейчас произойдет, она испытала крайнее возбуждение.

— Ты… ведь ты уверял меня, что никогда не берешь женщину против ее воли, — выпалила она.

— Никогда.

— Тогда отпусти меня!

— Ты согласилась на прелюдию, — напомнил Марио.

— По-твоему, эта хватка похожа на прелюдию?

— Если я отпущу тебя, ты попытаешься убежать. А я знаю: тебе хочется совсем другого. Ты хочешь, чтобы я трогал тебя, целовал тебя. Ты хочешь, чтобы я любил тебя.

— Тут ты ошибаешься. Я не хочу, чтобы ты любил меня! — Она вовремя прикусила язычок, иначе у нее непременно вырвалось бы: «Потому что я не хочу, чтобы ты понял, что же на самом деле со мной происходит, когда ты рядом!»

— Тогда чего ты хочешь? Ты сама хочешь любить меня?

— Что? Нет! Конечно нет! — Гейл едва не потеряла сознание. — Я уже говорила, что секс не приносит мне удовольствия. И ты мне не нравишься! — Она попыталась последним отчаянным движением высвободиться.

— Я тебе понравлюсь, — пообещал он, и еще имел наглость улыбнуться. Потом приблизил к ней лицо…

Она плотно сжала губы и попыталась увернуться. Но силы ее слабели, сопротивляться больше не хотелось. И все же она вертела головой из стороны в сторону, хотя в те секунды, когда их губы соприкасались, ей казалось, будто она взлетает на небо. Гейл хотела повернуться к нему боком и извивалась всем телом до тех пор, пока случайно не коснулась его бедер, У нее закружилась голова. Возможно ли, что он настолько возбужден?.. Она затрепетала и даже чуть-чуть приоткрыла рот.

Кончик его языка немедленно проник внутрь. Не грубо, не жестко, но медленно и спокойно. От него пахло мятой. И уверенностью в победе.

Марио плотно прижал ее руки к ягодицам — наверное, пытался усмирить ее.

Зачем она сопротивляется неизбежному? Несмотря на свою решимость оставаться холодной, она все же таяла как мороженое. И куда подевалась ее гордость? Сейчас ей хочется только одного: утонуть, раствориться в нем и позволить природе взять свое.

Гейл тихонько вздохнула, словно признавая свое поражение. Ее вздох больше был похож на стон — чувственный стон, подсказавший ему, что он может делать с ней все, что пожелает.

Марио прервал свой поцелуй и посмотрел ей в лицо. Ее глаза были полузакрыты.

— Поцелуй меня, — приказал он. — Поцелуй то место, по которому ты ударила!

Гейл посмотрела на его покрасневшую щеку, потом заглянула ему в глаза. Если бы она увидела, что он торжествует победу, у нее мигом пропало бы всякое желание. Но в его глазах не было ни надменности, ни злости. Он смотрел на нее ласково и нежно.

Она несмело притронулась губами к его щеке, и ее тут же бросило в жар. У него, видимо, быстро отрастает борода. Ей приятно было своими уже воспаленными губами ощущать легкое покалывание жестких волосков, и она поцеловала его не один, а несколько раз. Когда Гейл, высунув кончик языка, несмело лизнула его в щеку, все ее тело затопила мощная волна желания.

Потрясенная тем, что с ней происходит, она резко отпрянула, и их глаза снова встретились.

— Тебе понравилось? — тихо спросил он.

— Да, — смущенно созналась она.

Что в нем такого особенного? Ей безумно нравится даже прикасаться языком к его щетине. Может, дело в его искусности, опытности? Или просто в странности, неожиданности того положения, в котором она очутилась? А может, она так завелась потому, что он заплатил за нее целое состояние? Или больше всего ей нравится именно то, что ей не нужно его любить? Что с ним она может дистанцироваться от всякого чувства, которое делает ее ранимой?

Как бы то ни было, а пути назад нет. Теперь она сама ни за что не выйдет из его комнаты! Ей непременно надо узнать, каков он в постели.

— Не беспокойся, — прошептал Марио, в сладкой пытке водя губами по ее рту. — Прежде чем эта ночь закончится, ты узнаешь много нового… и многому научишься. Тебе все понравится.

Внезапно он отпустил ее руки, и она растерялась. Ощутив физическую свободу, Гейл даже слегка разочаровалась. Но потом смутилась еще больше. Ей нравилось, когда он держал ее, словно пленницу, и ей понравились его слова о том, что ночью она узнает много нового и многому научится. В голове проплывали неясные образы. Однако превыше всего было ошеломляющее желание и стремление испытать с этим мужчиной все, что только можно.

Боже, о чем она только думает?! Неужели это она? В последние годы она уже отчаялась испытать радость с мужчиной, откровенно скучая в постели.

Марио стал осторожно снимать с нее пеньюар, и Гейл спустилась с небес на землю — точнее, осознала, что все происходит наяву, а не во сне. Потом он начал кончиками пальцев ласкать ее ключицы, и она затрепетала.

— Ты нарочно так вырядилась, чтобы завести меня, — прошептал он, когда прозрачный пеньюар упал к ее ногам.

Она не стала спорить.

— Тебе удалось меня завести, — добавил он, спуская у нее с плеч бретельки ночной рубашки.